Дом Проспер Геранже OSB, аббат Солемского аббатства в 1837-1875, посвятил целый том своего великого труда «Литургический год» периоду Септуагесимы, или Семидесятницы. В Евангелии Семидесятидневного воскресенья господин приглашает работников в виноградник, и после рабочего дня платит тем, кто работал лишь час ровно столько же, сколько трудившимся весь день под палящим зноем. «Будут последние первыми, и первые последними».
В главе «История Семидесятницы» Дом Геранже говорит: «Церковь установила подготовительный период перед святым временем Поста. Она даёт нам три недели Септуагесимы, на протяжении которых отвлекает нас, насколько возможно, от назойливых раздражителей мира, ради того, чтобы сердца наши были более готовы воспринять торжественное наставление, которое Она даёт нам в начале Поста знаком креста пеплом на челе».
Септуагесима – девятое воскресенье перед Пасхой, и оно открывает особый период, состоящий из трёх воскресений: Septuagesima (семидесятидневное), Sexagesima (шестидесятидневное) и Quinquagesima (пятидесятидневное), и продолжающийся до Пепельной среды.
Quadragesima, или Четыредесятница – название Великого поста во многих языках. Например, в испанском это cuaresma, во французском carême, и так далее. Соответственно, названия предпостных воскресений, так сказать, добавляют дни к Четыредесятнице. Дом Геранже пишет: «Первое воскресенье Поста называют Четыредесятницей, и три предшествущих воскресенья добавляют десятку».
Так же, как и в других аспектах католической веры, числа здесь наполнены символизмом и используются не буквально. Так, в Пятидесятидневное воскресенье до Пасхи остается сорок девять дней, в Шестидесятидневное – пятьдесят шесть, а в Семидесятидневное – шестьдесят три.
Дом Геранже называет Семидесятиднев «периодом священной печали», определённым образом объединяя её с Постом. «Тайны Семидесятницы не принадлежат только этим трём подготовительным предпостным неделям, они продолжаются в течение всего периода, который отделяет нас от великого праздника Пасхи... Народ Израилев был изгнан из Иерусалима и пленён в Вавилоне. Это изгнание избранного народа с Сиона продолжалось семьдесят лет. И вспоминая это, как пишут Алкуин, Амаларий, Иво Шартрский и прочие великие литургисты, Церковь воспринимает число семьдесят как число дней искупления. И действительно, хоть между Септуагесимой и Пасхой лишь 63 дня, тем не менее Церковь, как это часто встречается в Писании, использует округлённые числа вместо точных и буквальных».
Начиная с комплетория субботы перед Семидесятидневным воскресеньем, Аллилуйя, Глория и Te Deum более не звучат вплоть до Пасхи. Как и в Пост, Церковь уже облачена в фиолетовый, покаянный цвет, за исключением праздников святых в будние дни.
«Главный признак Семидесятницы – полное отсутствие Аллилуйи, которой более не слышно на земле до наступления того счастливого дня, когда, пережив смерть с нашим Иисусом и будучи погребены вместе с Ним, мы восстанем с Ним вновь к новой жизни», пишет Дом Геранже.
После Градуала вместо трижды повторяемого «Аллилуйя», которое готовило наши сердца к слушанию Слова Божьего в Святом Евангелии, мы слышим длинное, исполненное стенаний песнопение, называемое Тракт.
Сладчайший ангельский гимн «Слава в вышних Богу», который мы пели каждое воскресенье, начиная с Рождества, также отнимается от нас, звуча лишь иногда в праздники святых по будним дням. Ночная служба лишается до Пасхи своего великого гимна Te Deum.
Молитвы и чтения Месс и Бревиария уже наполнены скорбью и покаянием, подготавливая нас к Посту и особенно Страстному периоду. Circumdederunt me gemitus mortis, «объяли меня муки смертные» (Пс 17, 5) – с этих слов Интроита начинается Месса Семидесятницы, вводящая нас в этот покаянный период.
Дом Геранже учит нас, как нам жить в этот период Семидесятиднева:
– взращивать в себе церковный дух сосредоточенной и скорбной подготовки к тяготам Поста;
– пребывать в святом страхе Божием;
– вспоминать, как первородный грех и наши личные грехи навлекают на нас праведный Божий суд;
– восставать от безразличия;
– осознать нашу нужду в спасительной Жертве Христовой, которую мы особым образом будем воспоминать во время Поста.
Итак, познаем справедливость и святость Бога, будем помнить опасности, грозящей нераскаянной душе, и да смирим нашу гордыню пророчеством, что мы возвратимся в прах, подобный тому, которым скоро изобразят на челах наших символ нашего спасения.
