Verba mea áuribus pércipe, Dómine, intéllege clamórem meum: inténde voci oratiónis meæ, Rex meus et Deus meus (Ps 5:2-3).

Услышь, Господи, слова мои, уразумей помышления мои; внемли гласу моления моего, Царь мой и Бог мой (Пс 5:2-3).

Святой Бенедикт родился в Нурсии, в самом сердце Умбрии, около 480 года, в знатной семье.

Оставив всё, чтобы следовать за Христом, три года он прожил отшельником в пещере близ Субиако. К нему потянулись ученики, и он решил привести их к святости через общинную жизнь. Примерно в 529 году он поселился с несколькими монахами в Монтекассино (Лацио). Здесь он построил монастырь, которому суждено было стать самым известным из бенедиктинского ордена.

Отличительными чертами св. Бенедикта была напряжённая молитвенная жизнь и полное посвящение себя братьям-монахам. Он составил Устав, за основу которого взял восточную монашескую традицию, приспособив её с мудростью и осмотрительностью к латинскому миру. Главными в Уставе св. Бенедикта являются три пункта: стабильность, поскольку в его монастыри входят, чтобы остаться; соблюдение распорядка дня (молитва, труд, отдых), с помощью которого он учил ценить время как благо, которым следует дорожить; и, наконец, дух братства, который поощряет послушание. Есть ещё власть настоятеля, но Бенедикт, с его глубоким знанием человека, учит нас проявлять её «голосом громким и кротким».

Он умер в Монтекассино 21 марта 547 года. «Прославлять Бога во всём»: таким был девиз святого Бенедикта на протяжении всей его жизни. В сердцах духовных детей ему удалось пробудить пылкое желание отдать себя без остатка Христу: «Не ставь ничего выше любви Христовой. Да не будет у тебя ничего дороже Христа» (Правило 4,21; 5,2).

Радио Ватикана. Литургические чтения.

Léctio Daniélis Prophétæ
Dan 13:1-9, 15-17, 19-30, 33-62

In diébus illis: Erat vir hábitans in Babylóne, et nomen eius Ióakim: et accépit uxorem nómine Susánnam, fíliam Helcíæ, pulchram nimis, et timéntem Deum: paréntes enim illíus, cum essent iusti, erudiérunt fíliam suam secúndum legem Móysi. Erat autem Ióakim dives valde, et erat ei pomárium vicínum dómui suæ: et ad ipsum confluébant Iudǽi, eo quod esset honorabílior ómnium. Et constítuti sunt de pópulo duo senes iúdices in illo anno: de quibus locútus est Dóminus: Quia egréssa est iníquitas de Babylóne a senióribus iudícibus, qui videbántur régere pópulum. Isti frequentábant domum Ióakim, et veniébant ad eos omnes, qui habébant iudícia. Cum autem pópulus revertísset per merídiem, ingrediebátur Susánna, et deambulábat in pomário viri sui. Et vidébant eam senes cotídie ingrediéntem et deambulántem: et exarsérunt in concupiscéntiam eius: etevertérunt sensum suum, et declinavérunt óculos suos, ut non vidérent cœlum, neque recordaréntur iudiciórum iustórum. Factum est autem, cum observárent diem aptum, ingréssa est aliquándo sicut heri et núdius tértius, cum duábus solis puéllis, voluítque lavári in pomário: æstus quippe erat, et non erat ibi quisquam, præter duos senes abscónditos et contemplántes eam. Dixit ergo puéllis: Afférte mihi óleum et smígmata, et óstia pomárii cláudite, ut laver. Cum autem egréssæ essent puéllæ, surrexérunt duo senes, et accurrérunt ad eam, et dixérunt: Ecce, óstia pomárii clausa sunt, et nemo nos videt, et nos in concupiscéntia tui sumus: quam ob rem assentíre nobis, et commiscére nobiscum. Quod si nolúeris, dicémus contra te testimónium, quod fúerit tecum iúvenis, et ob hanc causam emíseris puéllas a te. Ingémuit Susánna, et ait: Angústiæ sunt mihi úndique: si enim hoc égero, mors mihi est: si autem non egero, non effúgiam manus vestras. Sed mélius est mihi absque ópere incídere in manus vestras, quam peccáre in conspéctu Dómini. Et exclamávit voce magna Susánna: exclamavérunt autem et senes adversus eam. Et cucúrrit unus ad óstia pomárii, et aperuit. Cum ergo audíssent clamórem fámuli domus in pomário, irruérunt per postícum, ut vidérent, quidnam esset. Postquam autem senes locúti sunt, erubuérunt servi veheménter: quia numquam dictus fúerat sermo huiuscémodi de Susánna. Et facta est dies crástina. Cumque venísset pópulus ad Ióakim virum eius, venérunt et duo senióres, pleni iníqua cogitatióne advérsus Susánnam, ut interfícerent eam. Et dixérunt coram pópulo: Míttite ad Susánnam fíliam Helcíæ, uxórem Ióakim. Et statim misérunt. Et venit cum paréntibus et fíliis et univérsis cognátis suis. Fiébant ígitur sui, et omnes qui nóverant eam. Consurgéntes autem duo senióres in médio pópuli, posuérunt manus suas super caput eius. Quæ flens suspéxit ad cœlum: erat enim cor eius fidúciam habens in Dómino. Et dixérunt senióres: Cum deambularémus in pomário soli, ingréssa est hæc cum duábus puéllis: et clausit óstia pomárii, et dimísit a se puéllas. Venítque ad eam adoléscens, qui erat abscónditus, et concúbuit cum ea. Porro nos, cum essémus in ángulo pomárii, vidéntes iniquitátem, cucúrrimus ad eos, et vídimus eos pariter commiscéri. Et illum quidem non quívimus comprehéndere, quia fórtior nobis erat, et apértis óstiis exsilívit: hanc autem cum apprehendissémus, interrogávimus, quisnam esset adoléscens, et nóluit indicáre nobis: huius rei testes sumus. Crédidit eis multitúdo quasi sénibus et iudícibus pópuli, et condemnavérunt eam ad mortem. Exclamávit autem voce magna Susánna, et dixit: Deus ætérne, qui absconditórum es cógnitor. qui nosti ómnia, ántequam fiant, tu scis, quóniam falsum testimónium tulérunt contra me: et ecce, mórior, cum nihil horum fécerim, quæ isti malitióse composuérunt advérsum me. Exaudívit autem Dóminus vocem eius. Cumque ducerétur ad mortem, suscitávit Dóminus spíritum sanctum pueri iunióris, cuius nomen Dániel. Et exclamávit voce magna: Mundus ego sum a sánguine huius. Et convérsus omnis pópulus ad eum, dixit: Quis est iste sermo, quem tu locútus es? Qui cum staret in médio eórum, ait: Sic fátui, fílii Israël, non iudicántes, neque quod verum est cognoscéntes, condemnástis fíliam Israël? Revertímini ad iudícium, quia falsum testimónium locúti sunt advérsus eam. Revérsus est ergo pópulus cum festinatióne. Et dixit ad eos Dániel: Separáte illos ab ínvicem procul, et diiudicábo eos. Cum ergo divísi essent alter ab áltero, vocávit unum de eis, et dixit ad eum: Inveteráte diérum malórum, nunc venérunt peccáta tua, quæ operabáris prius: iúdicans iudícia iniústa, innocéntes ópprimens, et dimíttens nóxios, dicénte Dómino: Innocéntem et iustum non interfícies. Nunc ergo, si vidisti eam, dic, sub qua arbóre vidéris eos colloquéntes sibi. Qui ait: Sub schino. Dixit autem Dániel: Recte mentítus es in caput tuum. Ecce enim, Angelus Dei, accépta senténtia ab eo, scindet te médium. Et, amóto eo, iussit veníre álium, et dixit ei: Semen Chánaan, et non Iuda, spécies decépit te, et concupiscéntia subvértit cor tuum: sic faciebátis filiábus Israël, et illæ timéntes loquebántur vobis: sed fília Iuda non sustínuit iniquitátem vestram. Nunc ergo dic mihi, sub qua arbóre comprehénderis eos loquéntes sibi. Qui ait: Sub prino. Dixit autem ei Dániel: Recte mentítus es et tu in caput tuum: manet enim Angelus Dómini, gládium habens, ut secet te médium, et interfíciat vos. Exclamávit itaque omnis cœtus voce magna, et benedixérunt Deum, qui salvat sperántes in se. Et consurrexérunt advérsus duos senióres - convícerat enim eos Dániel ex ore suo falsum dixísse testimónium, - fecerúntque eis, sicut male égerant advérsus próximum: et interfecérunt eos, et salvátus est sanguis innóxius in die illa.

Чтение пророка Даниила
Дан 13:1-9, 15-17, 19-30, 33-62

В те дни: В Вавилоне жил муж, по имени Иоаким. И взял он жену, по имени Сусанну, дочь Хелкия, очень красивую и богобоязненную. Родители её были праведные и научили дочь свою закону Моисееву. Иоаким был очень богат, и был у него сад близ дома его; и сходились к нему Иудеи, потому что он был почетнейший из всех. И были поставлены два старца из народа судьями в том году, о которых Господь сказал, что беззаконие вышло из Вавилона от старейшин-судей, которые казались управляющими народом. Они постоянно бывали в доме Иоакима, и к ним приходили все, имевшие спорные дела. Когда народ уходил около полудня, Сусанна входила в сад своего мужа для прогулки. И видели ее оба старейшины всякий день приходящую и прогуливающуюся, и в них родилась похоть к ней, и извратили ум свой, и уклонили глаза свои, чтобы не смотреть на небо и не вспоминать о праведных судах. И было, когда они выжидали удобного дня, Сусанна вошла, как вчера и третьего дня, с двумя только служанками и захотела мыться в саду, потому что было жарко. И не было там никого, кроме двух старейшин, которые спрятались и сторожили её. И сказала она служанкам: принесите мне масла и мыла, и заприте двери сада, чтобы мне помыться. И вот, когда служанки вышли, встали оба старейшины, и прибежали к ней, и сказали: Вот, двери сада заперты и никто нас не видит, и мы имеем похотение к тебе, поэтому согласись с нами и побудь с нами. Если же не так, то мы будем свидетельствовать против тебя, что с тобою был юноша, и ты поэтому отослала от себя служанок твоих. Тогда застонала Сусанна и сказала: тесно мне отовсюду; ибо, если я сделаю это, смерть мне, а если не сделаю, то не избегну от рук ваших. Лучше для меня не сделать этого и впасть в руки ваши, нежели согрешить пред Господом. И закричала Сусанна громким голосом; закричали также и оба старейшины против неё, и один побежал и отворил двери сада. Когда же находившиеся в доме услышали крик в саду, вскочили боковыми дверями, чтобы видеть, что случилось с нею. И когда старейшины сказали слова свои, слуги её чрезвычайно были пристыжены, потому что никогда ничего такого о Сусанне говорено не было. И было на другой день, когда собрался народ к Иоакиму, мужу её, пришли и оба старейшины, полные беззаконного умысла против Сусанны, чтобы предать её смерти. И сказали они перед народом: пошлите за Сусанною, дочерью Хелкия, женою Иоакима. И послали. И пришла она, и родители её, и дети её, и все родственники её. Родственники же и все, которые смотрели на неё, плакали. А оба старейшины, встав посреди народа, положили руки на голову её. Она же в слезах смотрела на небо, ибо сердце ее уповало на Господа. И сказали старейшины: когда мы ходили по саду одни, вошла эта с двумя служанками и затворила двери сада, и отослала служанок; и пришёл к ней юноша, который скрывался там, и лёг с нею. Мы находясь в углу сада и видя такое беззаконие, побежали на них, и увидели их совокупляющимися, и того не могли удержать, потому что он был сильнее нас и, отворив двери, выскочил. Но эту мы схватили и допрашивали: кто был этот юноша? но она не хотела объявить нам. Об этом мы свидетельствуем. И поверило им собрание, как старейшинам народа и судьям, и осудили её на смерть. Возопила Сусанна громким голосом и сказала: Боже вечный, ведающий сокровенное и знающий всё прежде бытия его! Ты знаешь, что они ложно свидетельствовали против меня, и вот, я умираю, не сделав ничего, что эти люди злостно выдумали на меня. И услышал Господь голос её. И когда она ведена была на смерть, возбудил Бог святой дух молодого юноши, по имени Даниила, и он закричал громким голосом: чист я от крови её! Тогда обратился к нему весь народ и сказал: что это за слово, которое ты сказал? Тогда он, став посреди них, сказал: так ли вы неразумны, сыны Израиля, что, не исследовав и не узнав истины, осудили дочь Израиля? Возвратитесь в суд, ибо эти ложно против неё засвидетельствовали. И тотчас весь народ возвратился, и сказали ему старейшины: садись посреди нас и объяви нам, потому что Бог дал тебе старейшинство. И сказал им Даниил: отделите их друг от друга подальше, и я допрошу их. Когда же они отделены были один от другого, призвал одного из них и сказал ему: состарившийся в злых днях! ныне обнаружились грехи твои, которые ты делал прежде, производя суды неправедные, осуждая невинных и оправдывая виновных, тогда как Господь говорит: «невинного и правого не умерщвляй». Итак, если ты сию видел, скажи, под каким деревом видел ты их разговаривающими друг с другом? Он сказал: под мастиковым. Даниил сказал: точно, солгал ты на твою голову; ибо вот, Ангел Божий, приняв решение от Бога, рассечёт тебя пополам. Удалив его, он приказал привести другого и сказал ему: племя Ханаана, а не Иуды! красота прельстила тебя, и похоть развратила сердце твоё. Так поступали вы с дочерями Израиля, и они из страха имели общение с вами; но дочь Иуды не потерпела беззакония вашего. Итак скажи мне: под каким деревом ты застал их разговаривающими между собою? Он сказал: под зелёным дубом. Даниил сказал ему: точно, солгал ты на твою голову; ибо Ангел Божий с мечом ждет, чтобы рассечь тебя пополам, чтобы истребить вас. Тогда всё собрание закричало громким голосом, и благословили Бога, спасающего надеющихся на Него, и восстали на обоих старейшин, потому что Даниил их устами обличил их, что они ложно свидетельствовали; и поступили с ними так, как они зло умыслили против ближнего, по закону Моисееву, и умертвили их; и спасена была в тот день кровь невинная.

Sequéntia sancti Evangélii secúndum Ioánnem
Ioann 8:1-11

In illo témpore: Perréxit Iesus in montem Olivéti: et dilúculo íterum venit in templum, et omnis pópulus venit ad eum, et sedens docébat eos. Addúcunt autem scribæ et pharisǽi mulíerem in adultério deprehénsam: et statuérunt eam in médio, et dixérunt ei: Magister, hæc mulier modo deprehénsa est in adultério. In lege autem Moyses mandávit nobis huiúsmodi lapidáre. Tu ergo quid dicis? Hoc autem dicébant tentántes eum, ut possent accusáre eum. Iesus autem inclínans se deórsum, dígito scribébat in terra. Cum ergo perseverárent interrogántes eum, eréxit se, et dixit eis: Qui sine peccáto est vestrum, primus in illam lápidem mittat. Et íterum se inclínans, scribébat in terra. Audiéntes autem unus post unum exíbant, incipiéntes a senióribus: et remánsit solus Iesus, et múlier in médio stans. Erigens autem se Iesus, dixit ei: Múlier, ubi sunt, qui te accusábant? nemo te condemnávit? Quæ dixit: Nemo, Dómine. Dixit autem Iesus: Nec ego te condemnábo: Vade, et iam ámplius noli peccáre.

Последование святого Евангелия от Иоанна
Иоан 8:1-11

В то время: Иисус пошёл на гору Елеонскую. А утром опять пришёл в храм, и весь народ шёл к Нему. Он сел и учил их. Тут книжники и фарисеи привели к Нему женщину, взятую в прелюбодеянии, и, поставив её посреди, сказали Ему: Учитель! эта женщина взята в прелюбодеянии; а Моисей в законе заповедал нам побивать таких камнями: Ты что скажешь? Говорили же это, искушая Его, чтобы найти что-нибудь к обвинению Его. Но Иисус, наклонившись низко, писал перстом на земле, не обращая на них внимания. Когда же продолжали спрашивать Его, Он, восклонившись, сказал им: кто из вас без греха, первый брось на неё камень. И опять, наклонившись низко, писал на земле. Они же, услышав то и будучи обличаемы совестью, стали уходить один за другим, начиная от старших до последних; и остался один Иисус и женщина, стоящая посреди. Иисус, восклонившись и не видя никого, кроме женщины, сказал ей: женщина! где твои обвинители? никто не осудил тебя? Она отвечала: никто, Господи. Иисус сказал ей: и Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши.