Дѣ́вая дне́сь, Пресу́щественаго ражда́етъ, и земля́ верте́пъ Неприкоснове́нному прино́ситъ. А́нгели съ па́стыри славосло́вятъ. Волсви́ же со звѣздо́ю путьше́ствуютъ. На́съ бо ра́ди роди́ся, Отроча́ Мла́до Превѣ́чныи Богъ
(Кондакъ, гласъ 3).
Вижу таинство необычайное и чудное: пастыри оглашают слух мой, произнося не пустынную песнь, но воспевая небесный гимн. Ангелы поют, архангелы воспевают, херувимы взывают, серафимы славословят, все торжествуют, видя Бога на земле и человека на небесах, высокого – внизу, по Его домостроительству, и низкого – вверху, по (Божию) человеколюбию. Сегодня Вифлеем уподобился небу, вместо звёзд приняв поющих ангелов, а вместо солнца неизъяснимо вместив Солнце правды. Не исследуй, как это; где хочет Бог, там побеждается порядок природы. Он восхотел, возмог, нисшёл и спас; всё повинуется Богу. Сегодня рождается Сущий, и Сущий становится тем, чем Он не был; будучи Богом, Он делается человеком, не переставая быть Богом; не теряя божества, Он стал человеком, и, с другой стороны, не чрез постепенное преспеяние из человека сделался Богом, но, будучи Словом, Он стал плотью, так что естество Его осталось неизменным по своему бесстрастию...
Но что я скажу или о чём стану беседовать? Чудо изумляет меня. «Ветхий денми» (Дан 7:22) сделался младенцем; восседающий «на престоле высоком и превознесённом» (Ис 6:1) полагается в яслях; неосязаемый, простой, несложный и безтелесный осязается человеческими руками; расторгающий узы греха повивается пеленами, – потому что Он так хочет. Он хочет безчестие обратить в честь, безславие облечь славою, в пределах унижения показать образ добродетели. Поэтому Он принимает моё тело, чтобы я вместил Его Слово, и, приняв мою плоть, даёт мне Своего Духа, чтобы, и давая и принимая, сообщить мне сокровище жизни. Он принимает мою плоть, чтобы освятить меня; даёт мне Своего Духа, чтобы спасти меня...
